Найти в России семью, которую не затрагивала бы проблема алкоголизма — прямо или косвенно, довольно непросто. Другое дело, что многие не считают это болезнью, а полагают, что пристрастие к алкоголю — лишь дурная привычка, и пытаются своими силами, как могут, противостоять злу. И очень часто проигрывают. Потому что победить врага можно, только если хорошо знаешь его, понимаешь коварство и возможные проявления.
Имя врача психиатра-нарколога Виталия Черепанова из Южно-Сахалинска известно не только в областном центре, но и во всём островном крае. Стаж его профессиональной деятельности — без малого полвека. За помощью к доктору приезжают из многих районов области. Он и сам выезжает в районы, бывает и в Углегорске. И хотя обращаются к доктору люди с разными зависимостями (табачной, пищевой, наркотической), но больше всего — с алкогольной. Вот об этой широко распространённой, чего уж скрывать, и в нашем районе проблеме мы беседуем с профессионалом, которому в далёком прошлом и самому пришлось сражаться с таким злом. Он победил и уже более четырёх десятков лет является убеждённым трезвенником…
— Виталий Васильевич, а много ли среди ваших пациентов таких, кто тоже справился с зависимостью?
— Я не считал. Но нужно понимать, что алкоголизм — болезнь неизлечимая и научиться пить понемногу, дозированно алкоголик (это не ругательное слово, а диагноз) уже никогда не сможет. И сколько бы человек ни воздерживался от пития, это будет означать лишь ремиссию, то есть улучшение состояния, как бывает и при ином хроническом заболевании. Наша задача — больного и доктора — добиться стойкой ремиссии.
У каждого она длится по-разному: у кого — год, у кого — три, а у кого и пять–десять лет, у некоторых же может быть и всю оставшуюся жизнь. Сейчас 9/10 от числа моих клиентов — повторные больные. На днях был пациент, который не пил 36 лет. Ему уже 69. Верно говорят: седина — в голову, бес — в ребро: влюбился в молодую женщину. И эта новая «любовь» соблазнила его выпить вина, мол, не пьёшь уже давно, ничего не будет, организм вполне уже восстановился... Ну и понеслось. Два месяца пьянки — и белая горячка, бизнес свой, который создал за время трезвости, загубил.
— Почему выпивать начинают многие, но кто-то становится алкоголиком, а кто-то нет?
— Всем людям от рождения даны две ферментативные системы, которые утилизируют алкоголь. Они изначально у каждого развиты по-разному. Первая — ацетальдегидрогеназа — превращает алкоголь в ацетальдегид. Это очень ядовитое вещество, оно-то как раз и вызывает все похмельные дела: головную боль, тремор, потливость и т. д. Тут должна вступать вторая ферментативная система — алкогольдегидрогеназа. Она расщепляет ацетальдегид — сначала до уксусной кислоты, а затем на практически безвредные углекислый газ и воду. Если у человека изначально хорошо развиты обе эти системы, то он может выпить много, долго не пьянеет, но на следующее утро его очень мучает похмельный синдром. Но бывает так, что одна система развита хорошо, а другая плохо: человек может долго не пьянеть, но потом болеет даже после кружки пива. А бывает, что обе системы развиты плохо. Такие люди быстро спиваются или вообще не употребляют спиртное, почувствовав, что оно приносит больше страданий, чем удовольствия. Каждый начинающий выпивать человек с первой рюмки играет в рулетку: повезло или не повезло с этими системами? Но даже у тех, кто имеет хорошую наследственность, систематический неумеренный приём алкоголя рано или поздно сломает защитные системы и приведёт к алкогольной зависимости.
— А что должно насторожить человека?
— Тревожные «звонки»: начинает тянуть к алкоголю — человек может пить просто так, без повода, и даже в одиночестве; повышается устойчивость к алкоголю — прежде при употреблении больших доз начинало тошнить, теперь же он спокойно переносит достаточно большие объёмы. Повышение толерантности к алкоголю — очень тревожный сигнал, знаменует начальную стадию заболевания. Похмелье — тоже один из важнейших показателей: у здорового человека нет потребности похмеляться, наоборот, ему алкоголь назавтра и на дух не нужен. Провалы в памяти: наутро после пития проснулся — многое не помнится, появляется чувство вины: неизвестно что натворил в алкогольном угаре. Расстройство психики, которое проявляется в трезвом состоянии ощущением дискомфорта, тревоги, подавленным настроением, необоснованным страхом. Далее — по нарастающей. Запои: может не пить в течение нескольких месяцев или даже года, но потом «срывается» на несколько дней, неделю, а то и больше. Если человек употребляет алкоголь пусть в небольших дозах, но довольно-таки регулярно, например, по пятницам, как ритуал, — это тоже настораживающий факт, который может сигнализировать о развивающейся зависимости (первая стадия).
— Кого среди ваших пациентов больше — женщин или мужчин?
— Пока ещё мужчин больше. Но количество женщин неуклонно растёт.
— Правда ли, что женский алкоголизм неизлечим?
— Мужской тоже неизлечим, я об этом выше сказал. Просто у женщин он протекает более злокачественно. Мужчине, чтобы спиться и сломать свои ферментативные системы, отвечающие за разложение алкоголя, нужно пить 10–20 лет, у женщин же этот период сокращён в два-три раза: 3–5–7 лет и всё. Сейчас уже доказано, что у взрослой женщины алкоголизм при систематическом употреблении даже пива вполне может формироваться в течение 6 месяцев. У девчонок 13–14 лет зависимость образуется за 2–4 месяца. Женский организм не создан для такого вида «спорта». Алкогольный цирроз печени у женщин возникает в 2–3 раза быстрее, чем у мужчин. Изменения в сердце, сосудах, мозге у них нарастают быстрее. У женщин очень быстро происходит нарушение психики. Быстро идёт сужение круга интересов, то есть возникает явление так называемой алкогольной деградации, когда человеку становится наплевать на семью, детей, на работу.
...Посмотрите на пьющих женщин, со временем они становятся похожими друг на друга, как сёстры-двойняшки: лицо расплывается и грубеет, будто топором вырублено. Причём, если мужчина по каким-то причинам бросает пить, в баньку сходит, попарится, приоденется — вряд ли кто скажет, что он выпивоха. А вот на женщине печать пития, если появилась, то совсем не исчезает, даже если она прекращает пить.
Однако если женщина решает покончить с этой пагубной зависимостью, приходит и говорит: «Всё, не могу больше так жить! Помогите бросить пить!», то есть отказ от алкоголя у неё осознанный, мотивированный, собственно избранный, ремиссии бывают даже более стойкими, чем у мужчин.
— Зависит ли длительность ремиссии от окружения, родных и близких людей?
— Безусловно. Конечно же, многое зависит от мотивации самого человека, от его желания жить (а жить попавший в алкогольную зависимость сможет и вполне нормально, если только полностью откажется от алкоголя). А если ещё и семья в этом поддерживает, ему легче справляться с недугом и соблазнами. Однако бывает, что не понявшая сложившейся ситуации или не желающая её понимать жена приглашает домой подруг на вечеринку. Раз, другой. Они сидят, выпивают, говоря мужчине: «А ты иди отсюда, тебе же нельзя!» У него это, естественно, вызывает раздражение. В конце концов он не выдерживает, приходит ко мне и просит снять код, нейтрализовать введённый препарат. А потом прибегает возмущённая женщина с «фонарём» под глазом: «Почему вы его раскодировали, я же за него деньги платила». Отвечаю: «Уважаемая! Вы ведь сами его спровоцировали. Я врач, но не вершитель судеб. Свою судьбу каждый делает сам».
А бывает и такое. Чтобы муж не пил по друзьям-знакомым, по гаражам, жена говорит: «Не уходи, родной, возьми бутылочку и выпей дома. Я с тобой тоже посижу». Проходит два-три года, он ей: «Маш, погляди на кого ты стала похожа. Не лицо, а рожа. Мне такая не нужна!» — «Так я ж ради тебя пила!» — «А я тебя просил? Ты сама навязалась». Это всё о том, что женщины спиваются быстрее. И о том, что такая жертвенность в отношениях с алкоголем совершенно не нужна.
— А что же нужно? Как быть и как жить той, судьба которой связана с мужем-алкоголиком? Как решиться и правильно поставить запятую в выражении: «бросить нельзя жить»?
— Часто близкие люди алкоголика тоже находятся в болезненном состоянии, называется это созависимостью. Как преодолеть созависимость и как правильно себя вести, если кто-то из родных злоупотребляет алкоголем, — отдельный разговор. Сейчас об этом есть немало информации, её можно найти в интернете. Но, к сожалению, созависимые часто не хотят этого знать, как и алкоголики — о своей болезни.
— А как и чем вы помогаете своим пациентам?
— Вы правильно сказали: я не лечу, а лишь помогаю попавшим в зависимость жить и справляться со своей болезнью, если они этого хотят. Потому что, как уже было сказано, алкоголизм — болезнь неизлечимая, хроническая. Есть такой препарат — дисульфирам. На его основе разными фирмами производятся и другие средства, по названию они могут отличаться друг от друга, но действующая составная одна и та же.
Человек, которому введён такой препарат, при приёме алкоголя испытывает весьма неприятные болезненные ощущения. Ацетилдегид не расщепляется, происходит его накопление и отравление организма ядовитыми веществами, вплоть до летального исхода. Я подробно и честно рассказываю человеку, как действует лекарство, что ему грозит, если он примет алкоголь на фоне препарата. Здесь идёт воздействие двумя путями: и на физическом, и на психологическом уровне. Мои слова входят в подсознание человека и активируется инстинкт самосохранения. У нас все жизненные процессы определяют инстинкты: питания, размножения и главный — самосохранения. Он-то в ходе такой беседы и начинает активироваться, в результате чего тяга к спиртному может уйти полностью.
— Так вы работаете на страхе?
— Страх страху — рознь. Есть деструктивный страх, он разрушает. А есть конструктивный — который спасает. К примеру, нормальный человек не бросится переходить улицу на красный свет. В этом случае страх спасает жизнь. Наш мозг быстро обучаем. Сильно отравившись каким-либо продуктом, органы человека и в первую очередь мозг получают мощный сигнал опасности, и надолго, а некоторые люди навсегда отказываются принимать этот продукт. Примерно такое происходит и после бесед перед введением дисульфирама.
— Но это жестокое лечение.
— А совершать медленное самоубийство на глазах родных и близких, мучая себя и их, — это не жестоко? Видеть матери, как спивается, гибнет сын, или жене, как теряет человеческий облик любимый человек, — это ли не пытка? Разве редки у нас смерти молодых людей, которые погибли в результате пристрастия к алкоголю? И если удаётся спасти от верной гибели кого-либо из таких — уже хорошо. А это ведь ещё и спасённые семьи. Недавно ко мне приходила семейная пара: жена просила сделать мужу блокаду по их обоюдному согласию. На вопрос: «Когда последний раз пил» — мужчина ответил: «18 лет назад». Мне показалось, что я ослышался: может, 18 дней или месяцев? Нет, пациент подтвердил, последний раз он принимал алкоголь 18 лет назад. Спрашиваю: «Так что же вас привело ко мне?» Оказывается, им обоим настолько понравилась его трезвая жизнь — после той, которую он вёл до этого, что они не хотят рисковать.
— А почему в народе всё же бытует мнение, что такая блокада не помогает, мол, много случаев, когда человек держится очень недолго и запивает вновь?
— Не факт, что тот, кто приходит ко мне, сам хочет бросить пить. А без этого никто и ничто ему не поможет. У него нет мотивации и не за что держаться, не к чему стремиться. Здесь решающим является собственное желание освободиться от зависимости, причём любой: алкогольной, табачной, наркотической или пищевой. Это универсальный принцип. Пока человек сам не захочет, пока не поймёт, что это ему необходимо, — результат будет временный.
У меня и таких пациентов много. Они приходят и говорят: «Доктор, сделайте мне укольчик на год. За год печень восстановится, и я снова смогу пить понемногу». Я пытаюсь ему объяснить, что это иллюзия, что этого не произойдёт и он никогда уже не сможет употреблять алкоголь понемногу и подконтрольно. Но многие с первого раза в такие увещевания не верят, каждый из них убеждён, что он же человек очень волевой, многого в жизни достиг и сам сможет справиться с этой зависимостью. Проходит год-полтора, человек приходит ко мне, опустив голову: да, я год не пил, потом попробовал безалкогольного пива, затем перешёл на алкоголь — и всё вернулось в прежнюю колею.
— Кстати, а тот 69-летний пациент всё-таки вновь захотел трезвой жизни?
— А куда ему деваться? Спасаться нужно. Пришёл с мольбой: спасайте снова! И я вновь помог ему встать на трезвые «рельсы». А дальнейшее зависит от него: устоит ли он на них или пойдёт под откос. Здесь ещё надо понимать, что силы человеческого организма не безграничны, жёстких испытаний он может просто не выдержать.
Людмила Субракова
