Даже в спокойной и размеренной жизни небольшого города происходят события, про которые принято говорить так: гром среди ясного неба.
Будничная ликвидация
Вторник, 19 октября. В редакции раздаётся тревожный сигнал: на улице Красноармейской в Углегорске, в паре десятков метров от районной администрации, люди в салатовых жилетах крошат бетонные «печки». Те самые, знакомые каждому жителю: ежедневно мимо проходят сотни людей.
Рядом с «печками» тарахтит экскаватор. Мгновение — и его металлический ковш вгрызается в одну из них. Вековой цемент с треском раскалывается.
Вот так буднично в Углегорске уничтожили часть исторического городского пейзажа. Эти «печки» — столбы ворот начальной школы № 3 Эсутору (прежнее японское название города). Впоследствии — средней школы № 1 Углегорска. Длинное двухэтажное здание сгорело 5 января 1964 года.
Старожилы вспоминают: деревянная школа горела мощно, целый день. Пожар начался из-за нелепости: завхоз отогревал трубы отопления паяльной лампой. В пожарной машине не оказалось воды, поэтому школа сгорела дотла. Сохранились только бетонные столбы.
Возмутительное равнодушие
На вопрос журналистов УН, зачем понадобилось уничтожать фрагменты ворот, которые и не мешали-то никому, рабочие УДТХ лишь пожали плечами. Мол, распоряжение начальства. Поблизости, кстати, 19 октября начальства не оказалось. Не было и того, чья прямая обязанность — беречь и сохранять историю родного района.
Примерно спустя полчаса после начала «зачистки» на Красноармейскую прибыл представитель МБУ «УДТХ» Андрей Нечепуренко. Шумиха и скандалы, видимо, никому не нужны.
— Хотим благоустроить это место, — сказал А. Нечепуренко. — Подвинем эти «головки», отсыпем щебёночкой, поставим остановочку. Она тут должна быть. Скоро холода, люди мёрзнут.
Андрей Нечепуренко уверен: ничего страшного не произошло. А то, что сломано, — так оно же было под землёй. И вообще: разломанный бетон не японский, а советский. Потом признаёт: да, сломали японское. Ну вот так получилось. Потому что — благоустройство. Это «благоустройство», очевидно, ни с кем не согласовано. А зачем согласовывать, удивляется А. Нечепуренко. Разве это представляет ценность?
Изувеченный столб белеет свежими разломами. Чудом простоявший в этом месте десятки лет. Чудом уцелевший в годы, когда до сохранения истории в принципе никому дела не было. Он сдался в год 75-летия Углегорского района, когда о туристической привлекательности Сахалина и Курил, сохранении их прошлого говорится как никогда много и часто.
…Разрывая размеренный городской гул, на Красноармейскую въезжает самосвал. Ковш экскаватора загребает с земли куски разломанной «печки». С грохотом перебрасывает в кузов КамАЗа.
— Куда, на свалку?
— Нет, зачем, — отвечает А. Нечепуренко. — Отвезём на свою базу. Пусть там лежит.
Уезжает самосвал, за ним экскаватор. Расходятся люди в салатовых жилетах. Их рабочий день завершён.
Что случилось в Углегорске?
Произошедшее прокомментировал историк, наш земляк Алексей Колесников.
— Эти сооружения были частью исторического городского пейзажа, — рассказал Алексей. — Когда мы говорим про историю Родины, мы не ведём отсчёт, например, с 1945 года. Или 1905-го. Не бывает истории, которая делится на главы. Есть история места: она началась до нас и закончится гораздо позже нас. И вносить коррективы в эту историю вот таким варварским, чудовищным, непростительным образом — это преступление. И оно, судя по всему, происходит с молчаливого согласия местной администрации и городского музея, которому, прямо скажем, абсолютно нет никакого дела ни до истории малой родины, ни до краеведения, ни до жителей этого города.
Фактически, продолжает А. Колесников, в городе уничтожили туристически привлекательный объект:
— Очевидно же, что туристы в Углегорск приедут не из Китая или Западной Европы, а из Японии. И для них интересно и привлекательно каждое свидетельство о японском прошлом. Множество людей в эпоху пандемии приезжают на Сахалин. В силу именно его экзотики. Не только богатейшей и уникальной природы. Но и в силу периода Карафуто. Почему памятники этой эпохи не научились использовать? Для меня это загадка. Почему вопросами культуры, туризма, городской среды занимаются абсолютно безграмотные люди?
Каждый, кто причастен к этому вандализму, — не просто варвар, он враг Углегорска, считает А. Колесников.
А можно было спасти?
Не только можно, но и нужно. Сейчас под охрану государства в Сахалинской области взято 158 объектов культурного наследия (ОКН). Ещё 3 — выявленные ОКН регионального значения. Сейчас ведётся работа по их внесению в реестр.
Включение в реестр ОКН — работа кропотливая. Она требует времени, сил и главное — неравнодушия к истории своей малой родины. А ещё — знаний.
В качестве примера приведём показательный случай. 23 года назад Алексею Колесникову удалось сохранить для Углегорского района (да и всего Сахалина) и его жителей уникальные скульптуры псов-стражников. Примерно в 40-х годах прошлого века они высились на постаментах перед входом в храм Эсутору дзиндзя (тот, что находится в микрорайоне порта).
В 1998-м Алексей Колесников нашёл их и, объяснив историческую и культурную ценность, при помощи мэра Леонида Осипова передал в Углегорский краеведческий музей — для «сохранения и широкого доступа населения». Там они и хранятся в качестве музейных экспонатов вот уже 23 года.
* * *
Уникальные объекты эпохи Карафуто, нетронутые суровой рукой «благоустройства», в Углегорском районе ещё есть. Однако историки и люди, которым не наплевать, опасаются, что их целостность под угрозой. Своеобразный дамоклов меч, готовый рухнуть в любой момент. Почему? Да потому что работа по сохранению таких исторических ценностей, видимо, здесь просто не ведётся.
А ведь ситуация на той же Красноармейской могла и не случиться, если бы рядом с «печками» стояли хотя бы простенькие таблички с описанием: что это, какого периода и почему это нельзя трогать.
Простая табличка — то, что может остановить ковш экскаватора и спасти уникальный исторический объект.
Алина Голоскок
Фото Алексея Пудовкина
