Люди совершенно по-разному относятся к старым вещам. Одни, привыкнув, расстаются с трудом, до отказа забивая кладовки – вдруг ещё пригодятся. Другие, напротив, стараются избавиться от того, чем перестали пользоваться. Третьи, словно кладоискатели, буквально охотятся за артефактами. Евгений Тулисов – один из них.
Из-под земли достал
По роду занятий – чиновник, по месту рождения – островитянин, в душе – поэт. Для него старые вещи – и предмет исследования, и увлечение.
– Однажды задумался: живу на Сахалине почти всю жизнь, а что я знаю об истории хотя бы своего района? – говорит Евгений.
Собственный ответ на этот сакраментальный вопрос его мало устроил, и он решил поправить положение. Стал добывать информацию сначала в сети, потом в разговорах со старожилами, в краеведческом музее, из старых карт и… из-под земли. В деле поиска артефактов глаз требуется намётанный, внимательный, вдумчивый, если хотите, ведь карта и металлоискатель – только помощники исследователя.
– Старые карты рассказывают, где был населённый пункт, – продолжает мужчина. – Весной, едва сошёл снег, свежая трава ещё не встала, видно, где бугорок на месте старого фундамента.
Иногда среди черепков и кухонной утвари – о чудо и счастье! – попадается редкий артефакт, подарок из глубины времён. Из любопытных находок краевед показывает японскую эбонитовую ручку «Намики» с золотым пером. Фирма, основанная профессором Намики, специализировалась на элитных ручках, а в 1938 году сменила название на «Пилот».
– Находка интересна тем, что на ручке присутствуют оба названия. Значит, можно точно определить год выпуска: 1938-й.
Он пробовал ею писать. Ручка в рабочем состоянии, но, учитывая особенности японского письма, оставляет след на листе бумаги строго в перпендикулярном к нему положении. Для нас непривычно.
Другая находка – кружка с панорамным изображением: сопки, домик, река с мостиком, ниже три строки иероглифов – «сувенир, горячие источники».
– Это горячие источники в Макарове, – установил исследователь. – У японцев этот курорт был занесён в железнодорожный справочник. Товарищ прислал картинку из этого справочника – точное совпадение с рисунком на кружке.
Самую древнюю свою находку необычной формы – продолговатую монету XIX века с отверстием по центру – Евгений носит с собой как талисман.
Быть сильнее обстоятельств
У Евгения есть стихотворение «Реинкарнация».
Нирвана. Сумрак. Боль. Я здесь!
Вернулся в Мир, хоть тут бывал.
Как книга без страниц – открытый весь.
Пришёл. Вздохнул и закричал.
Кричал немым беззубым ртом,
Пытаясь как-то объяснить,
Что с жизнью этой я знаком
И не хочу в пелёнках быть!
Он верит в переселение душ. На вопрос, где и кем хотел бы родиться, будь у него выбор, ответил:
– Главное всегда быть человеком. А реализоваться можно в любом времени.
На его поэтической страничке на ресурсе Стихи.ру ремарка: «Я – не литературный герой». Но разве может быть так, чтобы стихи были абсолютно чисты от авторского опыта, эмоций, быть может, страданий? У каждого человека свой аккумулятор. Одни подзаряжаются от борьбы, другие – преодолевая трудности, третьи – от творчества. А поэт? Обязан ли он страдать, чтобы говорить с людьми на ритмичном языке рифм?
– Моё место силы – сахалинская природа, величавая и дикая, иногда недоступная, куда удаётся выбраться вместе с друзьями на внедорожниках. А что касается страданий, я – скорее сторонний наблюдатель. Иногда достаточно проникнуться чьим-то настроением, чтобы родился стих.
Своё мироощущение, по собственному признанию, выразил в стихотворении «Лист бамбука»:
Лист бамбука, танцующий
с ветром,
В серебряном свете луны,
В самозабвенном танце
С вечностью встретишься ты.
– Ветер, солнце, дожди вокруг. А лист, невзирая ни на что, не думает, сколько ему ещё осталось. Таинство его жизни продолжается.
Ага, значит его «аккумулятор» подпитывается всё же борьбой, желанием и готовностью быть сильнее обстоятельств.
Стихам всё на пользу
Ещё о таинстве рождения стихов: шуточное про автопортрет Ван Гога с отрезанным ухом родилось легко и таким же лёгким получилось:
Вот уха не было б совсем,
Тогда бы не было проблем…
Что ж, мочка плавится в огне,
Пришла на помощь бритва мне!
И вот – готов автопортрет,
Теперь на нём изъянов нет!
А порой на одно стихотворение уходит год, а то и два. Как на «Прогулку в лесу»:
И всё плохое оставляя,
Тропою в лес я ухожу,
Мир городов не вспоминая,
Сейчас я новый нахожу.
– В лесу или у моря никто не мешает думать, и постепенно складываются образы, – продолжает поэт. – Иногда хорошо пишется ночью. Бывает и так: слова вылились на бумагу, я потом читаю, будто первый раз вижу. Словно кто-то водил моей рукой по листу.
Пробует Евгений писать поэтические миниатюры в стиле хокку. Однако форма, считает он, не так важна. Главное, чтобы было ЧТО сказать, а это уже от житейского опыта зависит.
В его биографии было всё, чему положено случиться в жизни мужчины. Была армия, потом несколько лет жил в столице. Трудился электриком на заводе, опером в убойном отделе. Любовь и семья. Учился выживать в 90-е. Стихам всё на пользу.
В Москве, где жил после армии, однажды в гостях у знаменитого певца Михаила Муромова услышал лестное для себя: «Женя, тебе песни надо писать».
– А почему вы всё-таки вернулись из столицы на остров? – спрашиваю напоследок.
– Климат не подошёл, – коротко ответил Евгений.
***
Недавно ресурс Стихи.ру включил сахалинца в список номинантов на национальную литературную премию «Поэт года». Её окончательные итоги подведут ещё не скоро: в марте будущего года.
…Вот так и живёт наш земляк в трёх своих измерениях: пространстве, времени и поэтическом мире, увлечённо путешествуя по ним.
Елена Баева, фото автора
