Поначалу мне неловко было смотреть в глаза Елене. Общаться с красивой женщиной в инвалидной коляске, делая вид, что всё в порядке, и при этом вторгаться в её душу, бередить её раны – всё это вызывало у меня некое чувство вины: я-то после общения встану и пойду, а Лена – нет.
В первые минуты разговора сразу же появилось тайное желание, чтобы она улыбнулась, хотя понимала: какие могут быть улыбки при воспоминании о том, как твоя жизнь в одночасье стала ограниченной, а большой мир сузился до пределов двухкомнатной квартиры. Елене Татлубаевой 42 года, 12 лет из них молодая женщина передвигается на инвалидной коляске.
ОДИН МИГ – И ДРУГАЯ ЖИЗНЬ
Некогда семья Татлубаевых была довольно известной на целлюлозно-бумажном заводе Углегорска. На предприятии много лет отработали глава семьи Виктор Михайлович и его супруга Людмила Сергеевна, позже к родителям присоединился брат Александр, а после окончания школы – и Елена. От градообразующего предприятия девушка получила направление в Ленинградский технологический институт целлюлозно-бумажной промышленности, где окончила химико-технологический факультет. Но ко времени возвращения в родной город знания молодого специалиста здесь уже были не нужны: бумзавод прекратил своё существование. И девушка с далёкого Сахалина осталась работать в Санкт-Петербурге.
Казалось, повезло: хорошая работа в большом городе, планы на будущее, перспективы создать семью. Всё оборвалось случайно, в один миг. Елене ещё долгое время будет сниться падение со второго этажа и яркий свет в палате реанимации. А потом она долго не сможет поверить в то, что больше не будет ходить. После трёх операций на позвоночнике врачи ещё давали зыбкую надежду. Но чуда, к сожалению, не произошло. Двенадцать лет назад молодой женщине пришлось свыкаться с тем, что люди смотрят на неё сверху вниз. Смириться с новой жизнью, как научиться жить в условиях ограниченных возможностей?
Здоровым людям никогда не понять того отчаяния и той безысходности, с которыми сталкиваются те, чья жизнь в одночасье изменилась. Елена вернулась в Углегорск человеком, который не знал, как будет жить дальше.
ПРИНЯТЬ СЕБЯ ТАКОЙ
– Через год после трагедии мне дали путёвку в санаторий, где вместе со здоровыми людьми были инвалиды-колясочники, – вспоминает Елена. – И там произошёл случай, который меня разозлил и помог принять себя такой, какой я стала. Один молодой человек, проходя мимо колясочников, посмотрел на нас с пренебрежением и сказал: «Если бы у меня отнялись ноги, я бы руки на себя наложил». А я ему ответила: «Научи, как? Я бы, возможно, тоже добровольно ушла из жизни, да только смелости не хватает».
Эта поездка в Южно-Сахалинск оказала на Елену большое влияние. Пообщавшись с себе подобными, она научилась, а главное захотела бороться за свою жизнь – захотела наполнить её смыслом.
– Девчонки в санатории первое время буквально силой заставляли меня делать упражнения, говорили: «Хватит лениться! Пойми одно: как раньше уже не будет! Нужно жить по-другому!» Я увидела, как люди с ограниченными возможностями учатся жить интересной и насыщенной жизнью. Они помогли мне поверить в свои силы. Но, с другой стороны, в Южно-Сахалинске у колясочников куда больше возможностей и для передвижения по улицам, и для активного общения. Они участвуют в спортивных состязаниях, выезжают на соревнования в другие города и даже в Сочи.
ОБЩЕСТВО НЕ ГОТОВО НАС ПРИНЯТЬ
Я поразилась, узнав, что моя собеседница целый год не была на улице. По нескольким причинам. Первая – отсутствие единомышленников, вторая – неприспособленный для инвалидов дом, подъезд и двор, третья – боязнь общества.
– Самое страшное то, что чем дольше сидишь дома, тем меньше хочется выходить на улицу, – говорит женщина. – Появляется страх большого пространства. Самый простой пример: в больнице, где я проходила плановое лечение, нет лифта, нет возможности заехать в санузел. Видимо, общество ещё не готово нас принять.
– Сложность в том, что для инвалидов-колясочников в Углегорске не созданы условия для самостоятельного передвижения. Пандус при входе в поликлинику есть, но, чтобы подняться по лестнице внутри здания и передвигаться по коридорам, мне как минимум нужно нанять двух крепких мужчин. Поэтому в поликлинике я стараюсь бывать как можно реже. Многие люди воспринимают человека в инвалидной коляске как юродивого. Я никого не осуждаю, потому что сама не знаю, как бы повела себя на их месте. Живя в Питере, я почему-то не видела людей на колясках, а может, просто не хотела их замечать.
За годы жизни с ограниченными возможностями у Лены сложился свой удобный для неё мир – это общение с друзьями в социальных сетях, уютная комната, любимый кот Тимофей и, конечно же, куклы. Лена подсознательно боится покидать свой мирок, в котором чувствует себя комфортно и уверенно. Здесь всё приспособлено для неё, всё под рукой и на своём месте. Чтобы выезжать на лоджию и любоваться солнышком или зелёной сопкой весной, специально расширена балконная дверь. В её комнате каждый предмет находится на уровне, до которого она в силах дотянуться. А там, за окном, люди живут по своим правилам, совсем неудобным для таких, как она.
Дважды Елене фонд социального страхования бесплатно выдавал инвалидные коляски. А потом она решила купить коляску на свои личные деньги за 29 тыс. рублей, 8 тыс. возместил фонд.
– Я просто устала испытывать неудобства на дешёвых колясках китайского производства, которые выдают бесплатно. Они не проходят в дверные проёмы, у них неудобные спинки, на них тяжело передвигаться. Я выписала коляску из Москвы, которая изготовлена по немецкой технологии в России. Она компактна, удобно складывается, сделана из более прочного материала.
КУКЛЫ, НАУЧИВШИЕ СНОВА УЛЫБАТЬСЯ
Вся комната Елены заставлена куклами. Куклы-тильды с белыми, как у ангелочков, крыльями за спиной стали для неё своего рода спасением от грустных мыслей. Сначала она шила их вручную, а потом друг – колясочник из Южно-Сахалинска, – чтобы поддержать женщину, подарил ей швейную машинку. И закипела работа! Куклы – это отдушина для Елены. В каждую из них она вкладывает своё настроение, эмоции и любовь, они её детища, живые существа, пусть и молчаливые. Елена не делает кукол на заказ, хотя я знаю, что другие люди на изготовлении тильд неплохо зарабатывают. Моей героине больше нравится дарить свои произведения искусства людям, которые встречаются на её жизненном пути. И мне была предложена оригинальная тильда, только я от неё пока отказалась, понимая, как дорога она хозяйке.
То, что в нашем городе живёт мастерица уникальных кукол и вязаных игрушек, организаторы районного фестиваля для людей с ограниченными возможностями «Поверь в себя» узнали случайно. Несколько лет назад подруга предложила Лене принять в нём участие. На выставке работы молодой женщины удивили представителей социальной службы, после чего они с дипломом пришли к рукодельнице в гости, чтобы познакомиться лично. А потом диплом победителя пришёл из областного центра. Первые награды за мастерство помогли ей поверить в собственные силы, придали уверенности в жизни.
Сегодня Елена осваивает новый вид тряпичных кукол – снежки, или по-другому – большеножки. Тряпочки, тесёмочки, кружева – материал для кукол Лена заказывает через интернет. И наконец-то я дождалась того, чего боялась не увидеть: рассказывая о своём увлечении, женщина начала улыбаться.
Очередной Новый год Елена Татлубаева будет встречать по уже сложившейся традиции – по скайпу с верными друзьями, которые её хорошо понимают и, если нужно, поддержат в трудную минуту, потому что сами, как и она, когда-то тоже учились жить по-другому.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Прощаясь, я спросила у Елены, какая помощь ей необходима.
– Для своих новых кукол я шью угги, потому что заказывать их через интернет – дороговато, а вот если бы кто-нибудь поделился со мной старой детской дублёнкой, была бы очень благодарна.
СНЕЖАННА СОКОЛОВА, фото автора
