Александра Ефремова из Шахтёрска: «Из плена я вернулась полностью ослепшей»

— Доброе утро, страна! — таким позитивным посылом к окружающему миру Александра Ефремова из Шахтёрска встречает каждый новый день.

Смотрит в окно, любуется разноцветьем растений на подоконнике, радуется восходу солнца и просто тому, что жизнь продолжается, независимо от того, солнечно или пасмурно за окном.

К 79 годам Александра Никифоровна сохранила в себе добрый настрой на жизнь. Ворчать или жаловаться на что-нибудь понапрасну — это не по ней.

— Живу я сыто, ноги потихоньку ходят, ещё могу похвастать, что до сих пор книжки без очков читаю, — перечислила свои нынешние житейские радости ветеран Великой Отечественной войны.

Это сегодня Александра Никифоровна штудирует литературные произведения одно за другим, а 74 года назад, в победном для нашей страны 1945-м, Сашеньку Солохину в родной деревне Студёновка, что на Орловщине, даже в первый класс не приняли. И всё потому, что девчушка была абсолютно слепой. Сказались годы, проведённые в плену у фашистов.

Годы оккупации
В 1941-м территория Орловской области очень скоро оказалась под оккупацией. Уже в октябре врагу был сдан Орёл, затем под натиском немецкой армии пали остальные города и сёла Орловщины. В семье Матрёны Андреевны и Никифора Тимофеевича Солохиных к этому времени было восемь детей, полуторагодовалая Александра — предпоследняя.

— Моя мама была на сносях, когда нашу деревню заняли немцы, младшая сестра Зоя появилась на свет в ноябре сорок первого. Мама потом рассказывала, что с 1941-го по 1943-й немцы сильно свирепствовали: отбирали у людей скот и продукты, жгли дома, жестоко расправлялись со всеми, кого подозревали в связи с партизанами. Да и просто так убивали, ради забавы…

Однако, как показало время, первые годы оккупации были для семьи Солохиных и их земляков относительно спокойными. Ещё большие испытания их ждали впереди.

— Мама говорила, что в августе 1943 года, когда советские солдаты одолели врага в битве на Курской дуге, в Орле прогремел первый за военные годы салют в честь этой победы.

Но перед отступлением фашистские захватчики стали ещё больше зверствовать: сжигали всё на своём пути, а мирных жителей в спешке брали в плен и угоняли в Германию в качестве рабсилы.

Рабство в Германии
На работы в Германию вместе с родителями угнали шестерых младших детей семьи Солохиных. Старших сестёр, Машу и Веру, от рабства спасло только то, что они в первые дни войны уехали в Москву, где вносили посильный вклад в борьбу с фашистами и оборону столицы — рыли окопы для советских солдат.

Мало что помнит тогда ещё четырёхлетняя девчушка из жизни на чужбине в неволе. Говорит, что и мама, Матрёна Андреевна, не любила вспоминать то страшное время, мало о нём говорила.

— В Германии мама и папа работали на немецкого помещика. К ним относились как к скоту, били, кормили похлёбкой из брюквы, работать на полях их угоняли рано утром, приводили затемно. А мы с сестрёнками и братьями голодные сидели в каком-то подвале с чёрными стенами. Здесь было много детей. Все в потрёпанной одежде, с каким-то тряпьём на голове, чтобы не мёрзнуть. Маме иногда удавалось тайком принести нам в подвал сырую, но очень сладкую, как тогда казалось, свёклу. Мы были счастливы в такие моменты. Это я хорошо помню.

Незадолго до 9 мая, в апреле 1945 года, освобождённая из плена семья Солохиных отправилась в обратный путь домой.

— В вагонах для скота добирались до родной деревни почти четыре месяца, — вспоминает Александра Никифоровна. — Ехали с долгими остановками через Прибалтику, советские республики. По дороге сильно заболел, а потом и умер наш отец, Никифор Тимофеевич. До сих пор не знаем, где он похоронен, а хотелось бы положить на его могилку цветы…

Вплоть до своего ухода из жизни в 1977 году Матрёна Андреевна Солохина никому, даже детям, ничего не рассказывала о жизни в Германии. Её сердце до последних дней было сковано страхом и неким чувством вины и стыда, что работала на врага, пусть даже не по своей воле. Женщина хорошо знала, как строго порой наказывали и осуждали тех советских людей, кто возвращался «оттуда».

Ничего не осталось от родной деревни Студёновки, в 1945-м она встретила возвратившихся сожжёнными дотла домами и взрытой снарядами землёй. Жизнь в землянке и голод — таким запомнился победный 1945 год Александре Никифоровне Ефремовой. А ещё — темнотой.

— В родную деревню из плена я вернулась полностью ослепшей. Видно, зрение пропало из-за голода, нехватки витаминов и долгого нахождения в тёмном подвале в доме немецкого помещика. Первые послевоенные годы я могла разглядеть только зарю от восхода солнца. Мама потом долго меня настоями трав отпаивала и глаза протирала, другой травой нас, ребятишек, откармливала. Так я и прозрела потихоньку. На Орловщине тогда очень тяжело было жить, если бы мама в 1949 году не увезла нас по вербовке на Сахалин, мы бы не выжили…

Сахалин приютил
70 лет назад приютил Сахалин измождённую и обессилевшую за годы войны семью Солохиных. Только здесь, в Углегорском районе, маленькая Александра узнала вкус настоящего хлеба, который она, изголодавшись, первое время ела без удержу. Здесь девушка окончила школу и долгие годы честно трудилась на земле, которая дала ей силы, чтобы окрепнуть и жить дальше.

Как и у всех, немало горестей и жизненных передряг было в жизни семьи Ефремовых. Но, по словам ветерана, все они меркнут перед пережитыми воспоминаниями из детства.

— Мне часто снятся разрывы снарядов и грохот бомбёжек. Помню, как уже после войны, во время работы на колхозных полях, наши деревенские женщины подрывались на оставленных немцами бомбах. Тела разрывало на части… Это страшно.

У Александры Никифоровны четверо детей, восемь внуков, семеро правнуков. То, что удалось собрать по крупицам и сохранить в памяти о страшном военном детстве, бывшая узница фашистского плена передаёт своим потомкам. Чтобы дети и внуки помнили и знали, через какие страшные испытания пришлось пройти их маме и бабушке, чтобы они жили…

— Я хочу, чтобы мои внуки умели радоваться тому, что у них есть: миру, хлебу, здоровью. Хочу, чтобы люди не были злыми и завистливыми, чтобы ценили жизнь — каждый её день, каждую её минуту…

Снежанна Соколова
Фото автора и из личного архива Александры Ефремовой

НЕТ КОММЕНТАРИЕВ